РУССКИЙ ОХОТНИЧИЙ ЗАГОВОР

Русская охотничья культура, как многогранное, богатое и древнее явление находит свое отражение и в одной из древнейших языково – культурных традиций - традиции русского заговора. Он- не только зеркало непонятной и противоречивой души русского охотника, но и свидетельство его уважения к природе и «тварям божьим».

Культура охотничьего заговора зародилась, очевидно, еще на ранних этапах становления человечества, имеет много сходных черт у всех народов мира и изучается путем археологических раскопок и наблюдений за жизнедеятельностью современнывх племен, находящихся на ранней стадии развития. Ее предпосылки можно увидеть попытки привлечь охотничью удачу, от которой зависила жизнь всего племени, с помощью предметов изобразительного искусства, носящих сакральный характер: это и маленькие статуэтки – идолы, относящиеся ко времени за 25 тыс. лет до н. э. и изображения животных в ориньякской, солютрейской и мадленской археологических культурах XXV—X тыс. до н. э. Важным элементом первобытных культур явилось также отражение охотничьих действий в танце, что исследователи склонны расценивать с как репетицию будущей охоты и афирмацию победы над зверем.

С развитием и усложнением племенных языков появилась возможность более ярко и образно отражать явления окружающей действительности и вместе с тем и пользоваться сакральной ценностью слова, что привело к развитию из ритуальных песен целых пластов охотничьих заговоров, отличающихся сильной национальной самобытностью.

Конструкция заговора зависит в значительной степени от картины мира и религиозного самосознания человеческой общности, поэтому, говоря о русской традиции охотничьего заговора, необходимо учитывать один принципиальный момент – привнесение на Русь православной культуры столкнулось с мощным и богатым субстратом языческой культуры, что при многовековом взаимодействии дало крайне своеобразное образование – с одной стороны господствующий и официально закрепленный на госудатственном уровне монотеизм (с большим количеством почитаемых святых) и с другой стороны – веру в многочисленных духов, обитающих в домах, хозяйственных постройках, лесах и воде. Любовь православных людей не только к Богу и Святым Угодникам, но и верность древним традициям предков привела к пародоксальным образованиям – к примеру в святочные дни запрещалось ходить в лес и охотится, так как по поверию, в лесу резвилась нечисть. Таким образом, рассматривая традицию русского охотничьего заговора, мы сталкиваемся с двумя различными традициями, элементы которых тесно переплетаются в единое неделимое целое.И еслинекоторые из охотничих заговоров и начинаются словами «Господи Боже благослови!» или « Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешнаго», то дальнейшее содержание напоминает повествование в собственным волеизъявлением, скорее положительной афирмацией будущей охоты : « У них (уток) бы крылья подломилися, сами бы опустилися, перье оборвалось и сели бы на бугор высокий, чтобы меня, раба Божия, не видели и стрельбы моей не слышали, и долетела бы до них дробь, как вольное перо». Некотороые исследователи склонны видеть в этом концепцию мировосприятия древних славян, считавших себя потомками бога Сварога (сварожичами), а соответственно и способными самостоятельно осуществлять некие магические действия.

О стремлении на момент произнесения заговора вернуться к языческому мировосприятию свидетельствуют также фразы «Встану я раб (имярек), не умоюся, не помолюся, оденуся и обуюся, не перекрещуся…». Здесь невольно бросается в глаза названный выше парадокс – упомянание как христианских персонажей, так и традиционно языческих.. К примеру, в заговоре «От ворона, мешающего охотнику» охотник сначала идет « с чистаго поля в широкое лукоморье» а мешающему ему ворону предлагает убраться « за синее море к Ироду (известному библейскому персонажу) царю», где «царь Ирод бьется, дерется , кровь проливает», обещая ему впреть на своей тропе «смоливую спицу в глаз». В качестве традиционного «замка» говорящий использует символы неба и земли. Особо интересное переплетение этих символов можно наблюдать в одном из охотничьих заговоров, записанных в Пинежском уезде: « Есть у меня, у раба Божия (имярек), генеральный стрелец, Сам Иисус Христос; у Господа нашего Иисуса Христа солнце – лук, месяц – стрела стреляет, излучает, чернаго ворона и вороницу и слепых его родителей и в ночи, и по всяку пору».

Восприятие христианских святых как помощников подчеркивает и строчки из следующих заговоров на охотничью удачу: « Как же катятся ключи, притоки во единый ключ, так бы катились и бежали всякие мои драгоценные звери: серые, ушастые,долгохвостые волки и черные медведи и красныя брунастыя лисицы, и белые и ярые зайцы и зайни; назад бы не ворочались, а посторонних бы не бегали. Позади носят Михаил Архангел и Гавриил Архангел Св. своею небесной силою.» « Егорий Храбрый чудотворец берет от меня, раба Божия веревки, капканы, тугие луки и самострелы донскаго году, снимает и вновь становит, и сам святым духом наказывает и наговаривает: Ой еси зверя, лисици, подьте, побежите от тридевяти ловцов, от тридевяти промышленников к рабу Божию (имярек)…» Здесь же содержится довольно редкоеобращение к заступнику с прямой речью, что придает заговору молитвенный оттенок: «Покорюсь я, помолюсь Михаиле Архангелу и Зосиму и Саватею, Соловецким чудотворцам, и Георгию Храброму: “Георгий Храбрый, садись на белаго коня, бери шелкову плетку и стегай не по пруткам, не по веткам, стегни по белым зайцам, по белой шерсти, от шерсти до кожи, от кожи до мяса, от мяса до кости, от кости до мозгу, и подите, побежите, белы звери, по своим тропам, по своим заповедям” .

Каждый святой, упомянавшийся в охотничьем заговоре, по своему должен былпригодится охотнику:

Михаил Архангел (Михайло, Михайла) (8 ноября, 6 сентября), Георгий Победоносец (23 апреля, 3, 10, 26 ноября), Николай Чудотворец (6 декабря, 29 июля, 9 мая) и Илья Пророк - в охоте на лис, горностаев и другого пушного зверя (завлечь зверей в ловушки); в охоте на зайцев; на птиц; на медведя.
Гавриил Архангел (13 июля, 26 марта, 8 ноября) - испортить чужое охотничье ружье (в том же неблаговидном деле призван помочь и Св Иаков); помочь в охоте в целом; в охоте на медведя;
Матфей Евангелист (30 июня, 16 ноября), Марк Евангелист (4 января, 25 апреля, 30 октября, 27 сентября) , Лука Евангелист (4 января, 22 апреля, 20 июня, 18 октября), Св.Мамантий Кесарийский (2 сентября), Св. Еремей (Иеремия) (1 мая), Св. Созонтей -помочь в охоте на птиц.
Ной – защитить охотничьи ловушки
Св. Дмитрий Солунский – завлечь пушного зверя в ловушку (8 ноября)
Св. Зосима (4 июня) и Савватий (8 августа, 27 сентября) – помочь в охоте в целом
Св. Никита Мученик (15 сентября) - испортить чужое охотничье ружье; помочь в охоте на птиц
Св. Стефан (Римский великомученик) (2 августа)- помочь в охоте в целом ; в охоте на птиц

Любопытно, что реальные помощники охотника, собаки, упомянаются лишь в одном образе исконного русского типа охотничьей собаки - лайки-остроушки: «Так бы у меня, (имя), собака не отбегала, птица не улетала, всякая живущая птица: ряб и рябушка, копала и тетерка, и косачушка, серая, малая утица, — как птица не может летать от гнёзда своего, от детей своих, так не бойся и не страшись лаюшек кобелей моих и меня, (имя), не бойся и не страшись ни юку оружейнаго, ни дыму пороховаго, ни боя огненнаго.»

Названия зверей и птиц, добыть которых должен помочь заговор, расписаны очень подробно, и не всегда имеют привычное для современного человека звучание: это не просто звери, а серые, ушастые, долгохвостые волки, красныя брунастыя лисы (черноухие, краспые, черные), белые и ярые зайцы и зайни, и не просто птицы, а рябь и рябушка, копала и тетерка, косач и косачушка, серая, малая утица. Лишь в некоторых случаях употребляется обобщение: «ловить «каждых ловецких зверей», «благословенную всякую птицу», или «всякую живущую птицу» «птицу полетуху(полетушу).

«Общие» заговоры «на удачу» встречаются не очень часто – в числе более популярных заговоры на ловлю зайцев, на мелких пушных хищников и на охоту по пернатой дичи ( «Слова утечьи» «На птичью охоту», « Заговор охотника на постановных клетях для зайцев», «Охотничьи заклинания на горостаев» и « на беличью ловлю»). Популярностью, очевидно, пользовались также заговоры, призванные предохранить добычу от порчи воронами, заговоры – обереги « Против злаго человека на охоте» и «Как идут с ловли».

Их тематика естественным оразом связана с распределением типов охот по классам населения и по областям : заговоры, существуя и сохраняясь на протяжении мнегих веков в крестьянкой среде постепенно оформились по наиболее востребованнным для крестьян видам дичи и действиям. Профессиональные же охотники, те, про которых не раз упомяналось на страницах русской литературы как о людях « тайное слово ведающих», если и обладали подобными сакральными тайнами, то хранили их крайне бережно, и, спася от блокнота фолклориста, подвергли забвению.

Целыхова Е.К., к.ф.н.