"Охота и охотничье хозяйство" № 11, 1968 год 

ЭЛЕМЕНТЫ РАЗУМА У ЖИВОТНЫХ

В очерке В. И. Казанского «Мастера» затронут, с моей точки зрения, очень важный вопрос. Он сводится, в сущности, к следующему: объяснимо ли все поведение охотничьей собаки нашим современным представлением о физиологии высшей нервной деятельности животных} Хотя в очерке об этом не говорится, но приведенные автором примеры показывают, что собаки (В. И. Казанский говорит только о борзых) во время охоты выполняют такие действия, которые не соответствуют обычным требованиям, предъявляемым к охотничьим собакам, причем эти действия оказываются весьма целесообразны и повышают то свойство собак, которое обозначается термином «добычливость».

Я могу сказать о примерах, подобных тем, которые с большой точностью описаны В. И. Казанским, следующее: несомненно, они заставляют глубоко задуматься не только охотников, но и физиологов, занимающихся высшей нервной деятельностью.

К сожалению, несмотря на большое число подобных случаев, не делается почти никаких попыток осмыслить их значение. А пишется о них уже давно. Вспомните поведение Карая — борзого кобеля Николая Ростова. «Карай изо всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волна, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему». Л. Н. Толстой указывает, что лежало в основе такого поведения: «расчет опередить волка и ив дать ему скрыться в лесу. Как мы должны относиться к таким словам, как «расчет», которым Л. Н. Толстой пытался объяснить поведение борзой собаки, которое он, несомненно, наблюдал сам.

Мне тоже приходилось наблюдать У подружейных и гончих собак действия, которые трудно объяснить шаблонным автоматизированным механизмом условных и безусловных рефлексов. Собаки в какой-то мере прогнозировали наиболее вероятное место перемещения дичи и в соответствии с этим выполняли наиболее целесообразные действия, способствующие добыче ее. Подобные наблюдения заставили меня серьезно задуматься над этими вопросами. Я стал наблюдать за поведением и других животных. В результате у меня сложилось совершенно определенное мнение, что некоторые виды животных, а том числе, конечно, и собаки, действительно способны к определенному прогнозированию событий в будущем. Они живут не только в мире непосредственно действующих внешних и внутренних раздражителей, но и как бы с прогнозом на будущее.

На основе чего происходит это прогнозирование? Может быть, оно осуществляется каким-нибудь таинственным, недоступным научному анализу способом? Нет, прогнозирование происходит в результате того, что животное улавливает закономерности изменения отношений между предметами и на основании этого прогнозирует (экстраполирует) дальнейшее изменение этого отношения. Например, увидев, что двигающийся в прямолинейном направлении и с постоянной скоростью зверь скрылся за каким-либо укрытием (бугром, кустарником и т. д.), некоторые виды животных способны определить (не видя зверя) его местонахождение через определенные интервалы времени. Проводимые в нашей лаборатории опыты над большим числом животных разных видов с применением точной регистрации (методом киносъемки) подтвердили это предположение. Действительно, животные способны к элементарному вероятностному прогнозированию.

Проведенные нами опыты показали, что не все виды животных в одинаковой степени способны к прогнозированию. Например, мы не смогли обнаружить способности к экстраполяции у рыб и мышей. Однако кролики, куры, утки, хищные птицы и хищные черепахи (болотные) обладают некоторой, но неярко выраженной способностью к экстраполяции. Лучше экстраполируют кошки. Хорошо прогнозируют собаки, лисы, птицы (особенно сороки).

Я до сих пор употреблял трудные и не совсем привычные слова (экстраполяция, вероятностное прогнозирование). Делал я это не случайно, таи как считаю, что термин «экстраполяция» является точным понятием. Введение точного понятия позволило производить количественную (числовую) оценку описываемого поведения. А без количественной оценки невозможно никакое научное исследование. Введение понятия экстраполяции позволило нам объективно подойти и изучению тех форм поведения животных, о которых говорится в очерке В. И. Казанского. Но нельзя ли упростить, написать более понятно, что такое экстраполяция или вероятностное прогнозирование, когда мы применяем этот термин к описанию поведения животных? Я думаю, что можно. Это есть одно из существеннейших проявлений элементарного разума животных, которое может быть совершенно объективно изучено в условиях лабораторного эксперимента.

Может быть, некоторых читателей удивит возможность применения этого термина к животным. Я думаю, страшного в этом ничего нет. Основоположник современной биологии Ч. Дарвин в одной из своих книг посвятил целую главу доказательству наличия у животных разума (так перевел этот термин великий физиолог И. М. Сеченов). Известный биолог Гексли и крупнейший физиолог Шеррингтон признавали наличие разума у животных. В последние годы своей жизни И. П. Павлов совершенно ясно говорил о «зачатках конкретного мышления» у человекообразных обезьян, указывая на то что образующиеся при этом ассоциации имеют, может быть, не меньшее, а скорее большее значение, чем условные рефлексы.

За последние годы интерес к проблеме элементарного разума животных значительно возрос в результате детального изучения их поведения как в естественных, так и в лабораторных условиях.

Интерес к этому вопросу, несомненно возбудили в значительной степени и сенсационные сообщения о поведении дельфинов.

Мне кажется, проблема элементарного разума животных должна интересовать каждого охотника. Специальное значение она имеет для охотничьего собаководства. Мое мнение, что хорошая охотничья собака — это не та собака, которая, имея соответствующие инстинкты, усвоила необходимое число условно-рефлекторных навыков. Хорошая, добычливая собака та которая в результате своего индивидуального опыта ПОНЯЛА основные элементарные закономерности, приводящие к обнаружению и добыванию дичи в многообразных условиях окружающей среды.

Мне кажется, что если охотник будет стараться не только «вышколить» свою собаку дрессировкой, но, заметив у нее элементы разумной инициативы на охоте, будет поощрять ее в этом, он добьется у своего помощника того, что В. И. Казанский назвал «мастерством». А это и есть одни из основных компонентов важнейшего свойства всякой охотничьей собаки — ее добычливости.

Л. Крушинский,
доктор биологических наук, профессор