«Охотник и рыболов Поволжья и Урала", дек.2012
ЗАЯЦ НА РОЖДЕСТВО
Говорят, у французских охотников существует традиция подавать на стол к Рождеству блюдо из вальдшнепа, — ведь католическое Рождество (25 декабря) приходится на сезон популярной во Франции охоты на вальдшнепа с легавой. В России в это время лежат снега, трещат морозы, а родившиеся и выросшие в наших лесах вальдшнепы давно улетели на юг, поближе к рождественским столам французов. Впрочем, нам тоже ничто не мешает достать из морозильника положенного туда по осени или по весне вальдшнепа и подать к рождественскому столу «как в лучших домах Парижа и Лондона». И всё же для нас более привычно, доступно и весомо приготовить на Рождество свежедобытого зайца, свидетельствующего об удачливости и мастерстве хозяина стола, - это звёздный час охотника. Как не рассказать потом друзьям или в печати, какие трудности пришлось преодолеть, чтобы вожделенный заяц оказался на праздничном столе!
Каждый раз, читая рассказы о рождественских зайцах, появляющиеся в охотничьей периодике к соответствующему празднику, я вспоминаю случай, произошедший в начале 90-х годов прошлого века накануне православного Рождества. «Хэппи энда» (счастливого конца) этой святочной истории не обещаю, скорее наоборот, впрочем, - как сказать, ведь праздник Рождества Христова – это надежда на возрождение добра в человечестве в целом и в каждом из нас в частности.
Итак, шестого января наша компания: два городских – я с сыном Сергеем, приехавшие в деревню на свою «малую родину», - и деревенский охотник Анатолий отправились на охоту. Задача добыть «рождественского зайца» не ставилась: каждый из нас, кроме сына, держал гончих, отпуск был позади и по паре зайцев у каждого лежали в горнице на морозе. Гораздо интереснее было бы заполевать лисичку, шкурка которой в то время была в цене. Впрочем, возможность добыть зайца не исключалась, и тоже была желательна. Снег был глубокий, шли на лыжах, взяли одного Толиного выжлеца по кличке Карай, другие собаки отдыхали, поскольку несколько дней подряд по глубокому снегу собака не проработает, а мы надеялись ещё поохотиться в рождественские выходные.
Лисичку поднять удалось, но она, сделав всего один круг в месте подъёма, пошла на удаление. Это в начале сезона лисы подолгу крутятся там, где были подняты, к концу же сезона они уходят напрямую километров за пять - десять. Гон пересёк большой лесной массив, затем поле, по которому проходила дорога от села Дмитрова Гора до деревни Пенье, и ушёл в другой большой лес за полями.
Приставку «Дмитрова» бывшая деревня Гора получила в честь церкви Дмитрия Солунского, ныне разрушенной, название же осталось. Сейчас это село известно производством колбасы и молочных изделий под названием «Дмитрогорское» и рекламой под слоганом «Здоровье из Дмитровогорья».
Название же деревни Пенье (или Пенья) произошло, скорее всего, от слова «пень», а не от «пение» - ведь наши предки расчищали лес, чтобы строить дома и обрабатывать поля, а после пилки леса остаются пни. Пенье прославилось как родина известного советского поэта-песенника Якова Шведова - знаю это, поскольку во время своей учёбы в Дмитрогорской Средней школе пионерская дружина школы переписывалась с ним, а его письма зачитывались на торжественных сборах дружины. Помню, он прислал текст и ноты песни «Смуглянка», которая известна и нынешнему поколению по фильму «В бой идут одни старики». Впрочем, песни «Орлёнок» и «Влюбленный клён» тоже многие помнят. Знавал я односельчан поэта с фамилиями Шведовы, - видимо, его дальних родственников.
Итак, мы трое, растянувшись цепочкой, движемся за гоном по лыжне, пересекли названную дорогу и поле за ней, впереди Толя с Сергеем, я же приотстал. Перед тем, как зайти в противолежащий лес, наш предводитель Анатолий остановился и призадумался, – идти дальше подстраиваться под гон или отозвать собаку. В обществе охотников, когда нам выдавали путёвки, предупредили, чтобы мы старались не заходить в участок леса за дорогой, поскольку он отведён для охоты на копытных работникам милиции. Хотя официального запрещения охоты там не было, Анатолий благоразумно решил отозвать собаку, тем более что гона уже не было слышно, и закричал: «Во! Во! Во!…» - так гончатники называют гончих на след. И вдруг… (ох, уж это «Вдруг!») от его крика метрах в 20-ти от него и чуть сзади поднимается русак и несётся в сторону дороги. Следуют два дуплета – Анатолия и Сергея, один из выстрелов, видимо, достиг цели, поскольку заяц замедлил бег. Кто из двух стрелявших попал, сказать трудно, каждый из стрелков обычно тешит себя надеждой, что именно он не промазал: Анатолий как более опытный охотник, а Сергей как имеющий разряд по стендовой стрельбе, впрочем, следов дроби, которые могли бы прояснить ситуацию, никто не искал. Заяц тем временем, обежав меня на приличном расстоянии, вышел на дорогу и направился по ней в сторону деревни Пенье, тем более, что со стороны Дмитровой Горы идут трое путников в городской одежде – две женщины и молодой человек. Скорее всего они, как и мы, приехали на праздники на «малую родину»: до Дмитровой Горы ехали на автобусе и вот теперь идут пешком в Пенье. После выстрелов Анатолий закричал выжлецу с новой силой, даже отчаянием, ведь зверь ранен, - стоит только поставить выжлеца на след и он его доберёт. Заяц добежал до полоски деревьев, подходящих к дороге со стороны того леса, откуда мы пришли, и свернул в эту полоску. Всё это – выстрелы, бег зайца и стоящих охотников, конечно, прекрасно видели и слышали пешеходы на дороге, но никто из нас троих не предполагал опасности для «нашего» зайца со стороны мирных путников - мы стояли и ждали, когда на зов хозяина придёт выжлец. Между тем, поравнявшись с леском, молодой человек прямо в ботинках свернул с дороги в сугроб и скрылся между деревьями. Минут через пять он вышел, пряча, как мне издали показалось, что-то белое под полами своего пальто, и вприпрыжку стал догонять своих спутниц.
Наконец, из леса на зов хозяина выкатил Карай. «Давай, давай! Вот! Вот!…» - с новой силой возопил Анатолий, подбегая к лёжке зайца и показывая выжлецу его след. Уставший от предыдущего гона, Карай тем не менее уверенно повёл по следу зайца, но, выйдя на дорогу, замолчал и стал крутиться на месте, – след уже остыл, да и путники, прошедшие по дороге, его затоптали. Мы подошли к месту, где заяц свернул в лес, чтобы наставить выжлеца на след. Перед нами открылась записанная на снегу картина, как молодой человек гонялся за зайцем, – следы запечатлели удары выломанной поблизости огромной жердины о снег, прыжки зайца и следы крови. Зайца, естественно, ни мы, ни подошедшая собака, на месте сражения не нашли, не нашли и его выходного следа. «Утащил нашего зайца!» - догадался Анатолий.
Наверное, в каждом мужчине до поры, до времени дремлет охотник, стремление преследовать и добывать зверя. Сколько раз я наблюдал, как загораются глаза прохожего, который хочет рассказать охотнику, что «Только что на меня выскочил огромный русачина, а собака за ним!» Если меня спросят, почему из собак всех пород я отдаю предпочтение гончим, я отвечу – они больше всего соответствуют моему духу, меня роднит с ними общая страсть преследования зверя, - несмотря на усталость, на боль в ногах, на непредсказуемость результата.
Пока мы стояли и рассуждали, из деревни Пенье в сторону Дмитровой Горы прошла женщина, которая подтвердила, что молодой человек, которого она встретила на краю деревни, нёс зайца под полой своего пальто. Анатолий взорвался и предложил «пойти и набить морду этому наглецу». Моя попытка пошутить: «Считай, что ты подарил ему зайчика на Рождество Христово, он же раньше никогда, наверное, не пробовал зайчатины!» - только подхлестнула его гнев и досаду. В довершение ко всему у него сломалась лыжа и дальнейшую дорогу домой, а идти нам надо было километров шесть, он шёл, чертыхаясь, по проложенной нами с Сергеем лыжне на одной лыже и опираясь рукой на обломок второй.
Когда-то, в пятидесятых годах, в той же деревне Пенье жил и охотился известный заводчик пегих гончих Иван Антонович Пятаков, знакомец моего отца и дяди. Впоследствии мы дружили с его сыном Николаем, тоже гончатником, через него познакомились с его соседом и постоянным спутником на охоте Костей Л. Как рассказывал он впоследствии, молодой человек (он называл фамилию, но я забыл, да и ни к чему помнить) принёс разделывать «нашего» зайца именно ему, что логично – откуда же городскому жителю-неохотнику знать, как снять шкурку и разделать зайца для рождественского стола.
В.П.СИПЕЙКИН
