Советский охотник. № 5 1941. С. 24-25
ЛЕТОМ С ВОЛКОГОНАМИ
Любимое развлечение шаталовских ребят — водить коней в ночное. Наспех поужинав, они накидывают на плечи какую-нибудь Baтную или овчинную одежонку и вскакивают на потные еще конские спины. Степенно проехав по деревне, пускают Лошадей галопом и весело скачут в луга, откуда несутся голоса коростелей.
Обширные луга успевают подернуться туманом, пока последние запоздавшие босоногие наездники прибывают на место. Ребята спутывают лошадей, разводят костер и, поболтав часок-другой, незаметно засыпают возле дотлевающих углей. Мирная тишина спускается на луг, где широко разбрелся табун. Изредка звякают железные путы, фыркает конь, да коротким ржанием подзывает заботливая кобылица далеко отбежавшего жеребенка.
Но однажды среди ночи отрывистое, наполненное смертной тоской, короткое ржание пронеслось над лугом. Разбуженные им, вскочили ребятишки, прислушиваясь, как гулко и тревожно стучат копыта по влажной земле. Табун сбился в кучу, дрожащие лошади, повинуясь инстинкту, стали в круг, в центр которого согнали жеребят.
Однако, всех уберечь не смогли. Тяжелую тушу стригуна матерый волк тащил в чащу, где его поджидала четверка голодных волчат. Почти одновременно принесла свою добычу — жеребенка-сосунка — и волчица.
В лесной чаще начался кровавый пир.
***
В Воронежскую Госохотинспекцию из Городищенского сельсовета поступило тревожное письмо: «Волки опустошают колхозный табун и стадо, приносят огромный вред нашему животноводству. Просим помочь колхозникам и прислать бригаду для уничтожения волков».
В Воронеже имеются волкогонные гончие. Однако, задачу уничтожения выводка в раннюю пору лета нельзя отнести к числу легких, поэтому было намечено провести комбинированную охоту — оклад с применением гончих.
Оперативная группа Госохотинспекции, состоявшая из опытных волчатников, со стаей гончих выехала на место.
Из опроса лесной стражи было установлено, в каком квартале держится выводок. Группа прибыла в конце дня, и охотники, едва передохнув, отправились на вечернюю подвывку. Однако, ни в указанном лесниками квартале, ни в ближайших волки не отозвались. Обескураженные охотники за поздним временем вернулись было к месту привала, но, рассудив, что время дорого, решили продолжать поиски.
Уже ночью, часов в одиннадцать, в ответ на одну из подвывок был услышан визг волчат, но, судя по слабости звуков, звери находились далеко. Наконец, местонахождение выводка определилось, и охотники на утро приступили к подготовке оклада. Осмотр леса днем позволил установить лазы и найти водопой, которым пользовался выводок. Впрочем, точно установить место дневки выводка все же оказалось невозможным, так как свежие копки имелись в двух смежных кварталах.
Пришлось отложить охоту еще на один день и еще раз подвывкой заставить волков выдать себя.
На подвывку отправились часов в семь вечера. Егерь, умевший хорошо подвывать, остановился на просеке, а остальные бесшумно прошли на пересекавшуюся с ней другую просеку.
Вечерело, в лесу становилось сумрачней, ветер стих, и тишину нарушало только щебетание птиц. Унылый вой, который невозможно было отличить от воя матерого волка, донесся до слуха охотников, — это подал голос оставшийся на просеке егерь. Начавшийся с низкой ноты звук, нарастая, поднялся, и смолк. Охотники ждали ответа, затаив дыхание, но ответом была тишина. Не сразу егерь повторил призыв. Волки опять не отозвались. Егерь подошел ближе к группе охотников, завыл еще раз, и тогда неожиданно близко послышался громкий визг волчат. Казалось, они находились рядом, от охотников их отделяло не более 60—70 метров. Почти тотчас раздалось однотонное завывание волчицы в одной стороне и уверенный голос матерого в другой.
Ни одним шорохом не нарушив тишины, охотники покинули место подслуха.
Следующий задачей после определения местонахождения выводка и притом задачей, не менее ответственной, явилось установление небольшого удобного оклада. При использовании просек потребовалось бы большое количество стрелков, и потому было решено обрезать оклад до минимума. Это вызвало дополнительные трудности, ввиду исключительной близости выводка.
Собравшиеся с вечера в лесной кордон местные охотники вышли на облаву рано утром. Ничем не нарушив безмолвия леса, стрелки заняли места. Так же бесшумно «а заранее намеченное место была приведена стая волкогонных гончих.
Приближался самый ответственный момент охоты, и вот утреннюю тишину нарушил многоголосый гон с подвыванием. Стая, свалившись по волкам чуть не на-глазок, погнала сразу с предельной горячностью.
Первый выстрел раздался очень скоро. Он точно послужил сигналом.
Вслед за ним слева на просеке прозвучало несколько выстрелов. Ими был убит матерой и три прибылых. Кроме того, один волчонок оказался задушенным собаками. Гон однако продолжался еще ожесточеннее, чем вначале, и скоро выяснилось, что главный объект охоты — волчица — прошла через цепь стрелков, отделавшись только раной.
Выход волчицы из оклада значительно снижал результат охоты. Бели волчица уцелеет, то нападения на колхозное стадо могут продолжаться текущим летом, а «а следующий год в этих местах можно считать почти обеспеченным и выводок.
Солнце начало сильно припекать, роса сошла, условия для охоты с гончими значительно ухудшились, но все же было решено охоту продолжать.
Струбив гончих, дали им отдохнуть и около двух часов дня, рассчитывая, что волчица успела к этому времени залечь, пустили собак в поиск.
Ни сухая песчаная почва, ни жара не спасли волчицу. Стая скоро подала голос — зверь был поднят в молодом сосновом лесу. Стрелять по волчице не пришлось, ее поймали и загрызли собаки. Так волчья семья в Шатиловских лесах была уничтожена целиком.
Панков Ф.