"Охотник и рыболов Поволжья и Урала", дек. 2012
ФОТОГРАФИЯ НА ПАМЯТЬ
У охотников существует правило — зверя, добытого из-под чужих гончих, надо отдать хозяину гончих. Невелико искусство выстрелить по набегающему зверю! Купить щенка, да не какого-либо, а от проверенных по рабочим качествам родителей; вырастить его, ежедневно кормить и ухаживать, наганивать, а потом бояться потерять собаку: то ли под машиной, то ли пойманной собачьими ворами, то ли застреленную вооруженными людьми, почему-то называющими себя охотниками – вот заботы владельца гончей. Другое дело, если владелец собак сам предложит совместную охоту, тогда право на добычу имеет охотник, выстрел которого остановил зверя. Все ли охотники придерживаются этих правил? К сожалению – нет!
После Грома у меня была гончая по кличке Аскет (после появления у нас второй гончей с этой же кличкой его в разговорах называем Аскет Первый). Быстрый на ногу, с хорошим чутьём, он рано начал работать, но настоящим, надёжным гонцом стал только после трёх лет. Он не любил работу по лисе, предпочитал зайца, так что поставленный на лисий след нередко самостоятельно переходил на заячий. Работа же по зайцу, как правило, заканчивалась выстрелом и добычей зверька, а иногда он его даже заганивал.
Снег выпал недавно – был влажным и рыхлым, ходить было легко, я и Аскет ещё затемно были в лесу, на рассвете голос Аскета уже будил сонный лес. На влажном снегу запах держится хорошо, гон шёл почти без сколов. На первых двух кругах подстать под ход зверя не удалось, гон несколько сместился, я стал двигаться на голос собаки. Вдруг слышу, – в стороне гона выстрел, затем другой, через пару минут Аскет замолчал, затем послышалась грызня собак и крики, потом всё смолкло. Я бросился напрямую через лес, туда, где кончился гон. Следы на печатной пороше показали – двое мужчин шли тропинкой вдоль лесной канавы, услышав гон, один из них, в сапогах с крупными нестандартными протекторами на подошвах сапог, вернулся назад, подстраиваясь, видимо, под гон, потом выстрелил дважды по зайцу, пересекавшему поляну. На поляне кровь, всё истоптано человеком и собаками, моего Аскета нигде нет. Я отправился по следам протекторов и вскоре нагнал двух охотников, при них была лайка. Охотник с заметными протекторами нёс что-то в рюкзаке. Я спросил, зачем он стрелял по зайцу из-под чужого гона, он говорит, что не стрелял, я ему говорю: «Ваши следы, протекторы на сапогах такие только у Вас». Он отвечает: «Мало ли где я побывал». Я ему: «А в рюкзаке не зайчик ли лежит?» Он мне: «Зайчик, я его случайно застрелил возле Юренева» (деревня недалеко от этого места). Явно врёт – я бы слышал его выстрелы, да и Юренево было в той стороне, куда они шли. Я ношу всегда с собою фотоаппарат, и во время разговора как бы между прочим навёл его на собеседника и щёлкнул затвором. Собеседник забеспокоился и спрашивает, зачем я его фотографирую. «На память» - отвечаю. Второй охотник во время нашего разговора не проронил ни слова. Мы разошлись, я стал трубить в рог и через какое-то время Аскет вышел ко мне, ран на нём я не увидел.
Как выяснилось, эти двое охотников «обрезали» будущие загоны на копытных, то есть искали следы кабанов и лосей. Один из них, заслышав гон, не удержался, чтобы не добыть зайчика из-под чужой собаки. Пока охотник шёл к убитому зайцу, по следу зайца вышел Аскет, с другой стороны на выстрелы пришла лайка, принадлежавшая стрелявшему. Собаки передрались над добычей, а владелец заметных протекторов помог своей собаке, отогнав Аскета.
Мне впоследствии не раз приходилось встречаться в лесу с компанией, в которой охотился тот лаечник, а раза два я участвовал с этим коллективом в отстреле копытных. И каждый раз кто-нибудь, указывая на него, говорил: «Помните, это он тогда убил зайца из-под Вашей собаки!». Я обычно отвечал: «Знаю, у меня есть его фотография». Присутствовавший здесь же стрелявший только посмеивался, будто разговор шёл о какой-то его заслуге. Заслуга действительно была – он не застрелил гончую, что в нынешнее время происходит, к сожалению, всё чаще.
В.П.СИПЕЙКИН